Трельяж в проходе между прихожей и кухней в хрущёвке. На полочке внизу — мамина косметика: тушь «Ленинградская», в которую надо поплевать, поводить пластмассовой щеточкой по чёрному брусочку, чтоб он размяк, и только потом нанести на ресницы. Тут же тени (чаще голубые), помада — иногда остатки, которыми ещё можно пользоваться, если залезть в тубу спичкой. И флакон «Красной Москвы».
Любимый «букет» мам и бабушек
Капельки «Красной Москвы» наносили за ушком многие женщины, родившиеся до и сразу после войны. Хотя не все смогли полюбить их навсегда. Мама, например, до сих пор помнит стойкий аромат «Болгарской розы», которую папа привёз из Софии: «Вот это были духи!» Другие женщины не способны забыть с трудом добытые мужьями ланкомовские «Клима». Помните в «Иронии судьбы...»? «Это же французские духи! Они такие дорогие!» — восклицает Надя, развернув подарок Ипполита. Но «Клима» появились и исчезли. А «Красная Москва» всё ещё с нами.
Как и положено легенде, у «Красной Москвы» длинный шлейф таинственности. Даже специалисты, изучающие советскую парфюмерию, сомневаются в фактах, распространённых в интернете. Документов, что «Красная Москва» — лишь новое, созвучное молодой советской России название парфюма «Любимый букет императрицы», выпущенного к 300-летию Дома Романовых, нет. Тем более что под императрицей подразумевается то жена последнего царя Александра Фёдоровна, то его мать Мария Фёдоровна, которая не дала согласие на своё изображение, поэтому на коробочку с духами поместили портрет Екатерины II.
Встречаются пересуды о том, будто кто-то когда-то имел счастье сравнить оба аромата и удостоверился, что они если и не из одного флакона, то, во всяком случае, очень похожи. Близким же к правде историки моды и парфюмеры считают такой факт: в 1920-е в стране не было того сырья, что имелось до революции, и создать идентичный «императорскому букету» аромат было нереально. Правда, оппоненты этих специалистов утверждают, что как раз в Российской империи невозможно было технологически изобрести столь сложный аромат, который появился после.
Так или иначе, формула «Красной Москвы» насчитывает порядка 60 компонентов (в том числе фиалку, бергамот, гвоздику, ирис, жасмин) и никогда не раскрывалась. Даже современный хромато-масс-спектрометр (прибор для анализа химических соединений) может выявить её лишь теоретически. И то при условии, что химики будут точно знать, какие ингредиенты искать. Только кто ж им расскажет?
«Женщина — и в бараке женщина»
В 1864 году Анри Брокар открыл в Москве скромную мыловарню, которая превратилась в крупное товарищество «БрокарЪ и Ко», ставшее Поставщиком Двора Его Императорского Величества. После смерти основателя (до ухода в мир иной Анри успел создать духи «Букет императрикс») дело продолжил Огюст Мишель. А в 1922 году национализированное предприятие превратили в парфюмерно-мыловаренный завод с актуальной вывеской «Новая заря». Правда, поначалу фабрику хотели закрыть. Председатель фабрично-заводского комитета Уварова добилась тогда встречи с Лениным и, заверив его, что у фабрики запасов эссенций и эфирных масел на три года, спасла производство.
А вот Полина Жемчужина, жена Вячеслава Молотова, непосредственно к созданию «Красной Москвы» отношения не имела. Но в 1930-м возглавила «Новую зарю» и несколько лет работала на руководящих постах в парфюмерной промышленности. Именно ей, по легенде, принадлежит фраза: «Женщина — и в бараке женщина».
Послужил ли созданный Огюстом Мишелем парфюм «Любимый букет Императрицы» вдохновением для изобретения «Красной Москвы»? Или советская легенда стала модифицированной версией (репликой) духов царицы? А может, это в самом деле один и тот же аромат под разными этикетками?
В эпоху СССР об Огюсте (Августе Ипполитовиче) Мишеле умалчивали. В 1960-е, когда отмечалось 100-летие «Новой зари», даже самый успешный его ученик Павел Иванов, много лет работавший главным парфюмером фабрики, говорят, вспоминал о нём пренебрежительно. Да и судьба Мишеля неизвестна. Разнятся мнения о его месте рождения, семье. Не удалось исследователям найти и его потомков, если таковые, конечно, были.
«Это в Ленинград привезли духи»
В эпоху СССР наши фабрики выпускали 120 наименований духов. Но многие ли из них помнят наши мамы, бабушки, прабабушки? О «Красной Москве» же — сплошная ностальгия со слезами на глазах: «Эти духи мне подарил муж на рождение дочери», «Папа купил мне их, когда я окончила школу». Даже во время войны женщины хранили надушенный платочек, который возвращал их в прежнюю жизнь.
Уже в новой России, видимо, разбирая купленную старую квартиру в Петербурге, новые хозяева вынесли на помойку «хлам», в котором сердобольные граждане обнаружили... блокадный дневник врача Клавдии Наумовны, которая в июне 1942-го писала, обращаясь к сыну: «Лапочка... Мы живём по-прежнему. Днём частые обстрелы... У меня... странная реакция на эти обстрелы и бомбёжки. Я стала... внутренне сурово-спокойна... Люди чистые, стали одеваться в хорошие платья. Ходят трамваи, магазины потихоньку открываются. У парфюмерных... очереди — это в Ленинград привезли духи. Правда, флакончик стоит 120 рублей, но люди покупают, и мне купили... Я надушусь, и мне кажется, что я сыта, что я только вернулась из театра, с концерта или из кафе. В особенности это относится к духам „Красная Москва“. Передо мной действительно проносится Москва».
Парфюм со знаком качества
Историк моды, ведущий научный сотрудник РГГУ Ольга Вайнштейн:
— В популярности «Красной Москвы» сыграли роль несколько факторов: 1) благодаря сложной формуле парфюм был очень узнаваемым и устойчивым — аромат долго сохранялся на коже, что было своего рода знаком качества; 2) эти духи упоминались в фильмах («Девчата», «Здравствуй и прощай», «Покровские ворота») — таким образом их культурная репутация транслировалась и подтверждалась через кино; 3) красный цвет (коробка, крышка) — эмблема советской власти; 4) позже цветочный состав утратил актуальность, но в ХХI веке появилась ностальгия по всему советскому — устав от беспрерывного потребления быстрой моды, люди вновь открыли для себя прелесть винтажа, в том числе и в парфюмерии.
